Проповедь Епископа Савватия в день попразднства Воздвижения Честного Животворящего креста Господня

Дорогие братья и сестры, в день сегодняшний мы собрались, чтобы возвратить свой ум к смыслам Вечности и Будущего Века, к смыслам Воскресения и несения Креста. Как говорил Апостол Павел: «Чему похвалюсь? Ничему – только кресту». В синодальном переводе: «…Не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира». 

И вот, однажды, книжники и фарисеи обступили Христа. Они искали истину, и потому один из них спросил у Господа: «Господи, какая заповедь больше?»  Оказалось, что у них были различные споры по поводу заповедей: одни они совсем умаляли, другие – возвышали. И Господь сказал: «Первая заповедь: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею… А вторая заповедь, подобная первой: Возлюби ближнего своего как самого себя».  

Вы помните, что Господь говорит здесь о любви возвышенной, полноценной? Не такой любви, когда нам приятно, но такой, когда человек жертвует собой или своей жизнью: за Родину, за ближнего, за Бога.  

Когда мы любим Бога, то должны иметь такое развитие потребностей, чтобы нам хотелось что-то для Него сделать.  

Истинная любовь к ближнему – это не похоть или приятельские отношения. Ведь в настоящей любви нам хочется что-либо сделать для него, оторвав от себя. Один маленький мальчик на вопрос – что такое любовь, отвечал: «Когда я даю девочке конфетку, а мне сладко, то это любовь». И такая способность испытывать сладость от жертвы – это и есть заповедь Любви. Потому тут никто и не говорит: «Я этого не могу». Господь не заповедует ничего невозможного.  

Но другое дело, что Царствие Божье от века нудится и применяющие над собой усилие — предвосхищают Его. В том то и должна состоять любовь, чтобы нам себя нудить и заставлять поступать с ближним не так как хочется,  а так как надо. Как если бы ты хотел, чтобы так поступали с тобой. Значит это процесс не только творческий, но и постоянный для рождения. Когда дитя рождается, то плачет. И мать, рождающая — болезнует, имея в родах скорбь. Но когда родит, то уже не помнит скорби от радости.  

Так и человек – не может оставаться равнодушным. Он болезнует и заботится о ближнем, об исполнении заповеди Божьей, и потом имеет мир и плод жертвы. Этот плод у него никто не отнимет. 

Но иногда мы с вами бываем как те фарисеи. Помните произведения Н.В.Гоголя  «Мертвые души» и «Ревизор»?  В конце «Ревизора»  Н.В.Гоголь пишет: «Вы смеетесь над тем, как ведут себя чиновники, когда приезжает ревизор? Над кем смеетесь? Надо собой смеетесь?» И следующая цитата: «Что̀ ни говори, но страшен тот ревизор, который ждет нас у дверей гроба. Будто не знаете, кто этот ревизор? Что прикидываться? Ревизор этот наша проснувшаяся совесть, которая заставит нас вдруг и разом взглянуть во все глаза на самих себя. Перед этим ревизором ничто не укроется, потому что по именному высшему повеленью он послан и возвестится о нем тогда, когда уже и шагу нельзя будет сделать назад.» То есть – Господь внушил Н.В. Гоголю показать внутреннюю жизнь души через это произведение. А те «чиновники» есть некие силы души.  

В поэме «Мертвые души» показана целая страна «чиновников», находящихся под влиянием различных страстей, желаний, похотей, которые олицетворены в виде личностей-персонажей. И на самом деле, страсть чревоугодия, порой, ведет себя в нас как личность. Она порабощает наш ум, руки и ноги. У нее есть своя «воля» и «мудрость» и даже «логика». Также и у страстей: блуда, сребролюбия, гнева – есть свои проявления в виде той же «логики», словно они люди.  

Ну а раз для нас такие произведения написаны и они читаются, это значит, что и во всех нас есть подобные грехи или пороки. И Господь не зря говорил Апостолам: «Берегитесь закваски фарисейской и саддукейской». Если бы мы не знали, в чем эта закваска, то чего было бы бояться? Но она нам и показывается для того, чтобы обнаружить ее в себе, так как семена ее сеет дьявол. И как он сеял две и пять тысяч лет назад, то так он сеет и сейчас в сердце человеческое. Этот дух фарисейства, к сожалению, существует у всех нас. Горько, стыдно, но это так. 

Послушаем, посмотрим, вникнем, в чем закваска фарисейская. Фарисеи помышляли, что Закон Божий, который они изучали и должны были исполнять – был некоей идеей или теорией, на основе которой надо совершенствоваться. Впрочем, они подчиняли ей: и плоть, и кровь, и распорядок своей жизни, и т.д. Но в угоду этой идее они бросали в жертву и людей, и силы, средства и здоровье. И потому, когда Господь исцелял людей – они восставали. Это было немыслимо. Ведь в жертву приносились люди.  

Но Бог их от идейного рационального мира поставил на путь служения личности – Бога и ближнего (призвал не к служению идее, а к жертвенности и любви). И всю Библию, с ее множеством страниц, идей и заповедей, можно собрать в две заповеди: — возлюби Бога и — возлюби ближнего. «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею…» «Возлюби ближнего своего как самого себя…» 

И смотрите, если себе не оставить ни одного помышления, крепости или кусочка сердца – это же смерть… Но через эту смерть мы обретаем жизнь. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Если мы умрем один раз для всего тварного и родимся для воли Творца, значит мы с Творцом будем жить вечно. Мы оживем к Вечности, к Божественному, Святому и умрем для человеческого, хотя оно и «мое-родное». 

Итак, нам нужно понимать, что нельзя послужить Богу в неслужении человеку. Бог дал две заповеди. И вторая – служить ближнему, подобна первой (словно она и сеть первая). Мы не можем служить Богу, не служа ближнему. И не можем служить ближнему вне Бога. Если мы разделяем: что есть ближний, а где-то отдельно есть Бог – то ближнему достойно послужить не сможем. Конечно, мы сможем о нем позаботиться, исполнить некий минимум, но должного состояния любви и благоговения к человеку мы испытывать не будем. А значит и радость от общения с ним испытывать не будем, а если и будем, то для отвлечения и развлечения от своих скорбей и печалей. Это сравнимо с тем, когда человек включает телевизор и отвлекается от своего неустроенного душевного состояния. Он словно ребенок, который плакал, но ему погремели погремушкой и он плакать перестал. Да – такое мы будем способны испытывать. 

Но и истинной любви, здорового отношения к ближнему, мы не сможем иметь. Мы будем ожидать от него чего-то такого, что приносит нам приятные ощущения, а когда недополучим, то будем испытывать скорбь и печаль. И тогда наступит причина нашей ссоры с предъявлением претензий: «Ты меня не любишь». Это и есть главная проблема недуховных людей.  

А духовный человек переживает: «Я тебя не люблю…» Кстати, сейчас здесь нет с вами этих людей, но иногда они бывают в церкви. Этот супруг супруге говорит: «Я не достоин тебя. Почему ты меня не ругаешь?» А она отвечает: «За что же я буду тебя ругать? Ты же так стараешься.» Она себя считает недостойной. И вот они оба переживают об этом – и счастливы.  

Духовное счастье – это не покой, не лежание на диване. Также и любовь к Богу не истинна, если человек не испытывает любви к ближнему.  

Помните, насколько был духовным Серафим Саровский? Он даже попросил Богородицу, чтобы его пустынь была закрыта. И когда он иной раз туда возвращался, то деревья склонялись по его пути, чтобы люди не могли пройти в то место.  

Он жил в пустыне. Но когда видел людей, то не считал их презренными, суетными. Он падал в ноги перед каждым, кланяясь и говорил: «Радость моя! Христос Воскресе!» Он не вступал в беседу с человеком, так как считал, что от него самого ничего доброго быть не может. А когда уже Бог давал ему не свое слово (человеческое), а давал вещать Божью волю, то тогда уже Серафим открывал свои двери.  

Помните, как я уже не раз рассказывал, что пришла к нему женщина и говорит: «Отец Серафим, что мне делать?» Он ответил: «Подожди, приди завтра». На следующий день повторилось то же самое. И на третий день он сказал ей также. Тогда она спросила: «Ну что же ты мне не отвечаешь, мучаешь меня?» А он и говорит: «Матерь Божья молчит, а что же я, убогий Серафим, скажу?» Он не смел давать своего человеческого совета женщине. А ведь женщина была вполне себе обыкновенная, как мы с вами. Не Царь же к нему пришел.  

Ну а если бы в каких-то житейских вопросах спрашивали нас? Ведь мы бы сразу же надавали советов с три короба. А он не смел от своей мудрости дать совет женщине. Он понимал, что это Божий человек, который пришел за Божьим советом, а потому он не может давать человеческого.  

Если человек не любит ближнего, то, соответственно, он не может и Бога любить. Ведь в таком случае это есть ложь и самообман. Как говорил Апостол Иоанн: «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» 

 Итак – не может быть служения Богу вне человека. И не может быть служение человеку вне Бога. Человеку, который достиг сего состояния, никто и ничто не мешает. Он не ищет мира. И даже если бы пали горы, то он бы не дрогнул.  

Помните, что Святого Праведного Иоанна Кронштадтского теснили тысячи из народа, но он имел непрестанную молитву. Как это может быть? А это нам раскрывает другой Святой – Преподобный Илларион Оптинский. Он жил: в лесах, в пустыне, жил в безмолвии, а потом Господь привел его в Оптину Пустынь и его старец стал духовником скита, а Илларион жил в обители и тоже исповедовал. У него спросили: «Как вы сохраняете непрестанную молитву, хождение пред Богом?» Он отвечал: «Я всех прихожан считаю Святыми, а монахов считаю Ангелами».  

Разве к нему какие-то особенные прихожане приходили? Разве не такие, как стоящие здесь – мы с вами? И он добился этого не посредством самовнушения, аутотренинга, а просто познал это и оно ему открылось. А если он терял что-то из виду, то понимал, что это — он слепнет, а не ближний меркнет. Осознанием своей слепоты он возвращал себе истинное зрение на ближнего и на Бога. 

Разве мы не хотим в каждом человеке видеть Святого? А ведь в каждом человеке есть не только Святой, но он и сотворен по образу Божьему: и старушка, и ребенок, которого сорок дней назад родили и покрестили… Все люди сотворены по образу Божьему, но призваны уподобляться Богу по свойствам. Ведь, если мы увидим образ или запылившуюся икону, мы же ей не пренебрегаем. Наоборот, стараемся скорее стереть пыль. А если икона многовековая и закопченая так, что уже не видно лика, то мы относимся к ней с еще большим благоговением.  

Это и есть истинное зрение, которое Господь хочет нам дать. Оно дает человеку радость и мир. И когда человек сам старается идти по путям Божьим, он заботится не о теории, а о личном общении: «Как же Бог относится к тому-то человеку? Любит его? Значит и мне легко полюбить… Как Бог хотел бы, чтобы я что-то сказал, отнесся или сделал этому человеку, так и я должен сделать».  

Такой человек не знает ответа Божьего, но предполагает, возможно, к ближайшей Божьей воле. И потому просвещает свою совесть, и не говорит: «Я все знаю, не вчера родился… Я вижу тебя насквозь, у тебя злые мысли…» Но если видишь ты пыль – то и узри образ Божий в человеке (если ты такой прозорливый). Ну а если не видишь ничего кроме пыли и грязи, то видимо глаза твои в грязи, которая застилает тебе истинное видение ближнего. 

Нам с вами должно понимать, что есть Бог, а есть Его Идея. Есть угождение Богу, но есть и мнение, что «я угождаю Богу». Соответственно, когда дьявол создавал другие религии, то старался сделать это как можно ближе быть похожим на истинное. Плюс – у каждого из нас свое видение: Бога-Творца, творения. И дьявол — тварное существо, только падшее, и человек — тварное и падшее. Но дьявол не покаялся и ожесточился в своем отпадении, а человек покаялся и покрестился. А после крещения пал, но вновь на исповеди покаялся, говоря: «Соединяюсь со Христом… Каюсь в грехах…». Это значит, что человек должен понимать: «Мое око оскверненное. Разум падший». 

Сократ говорил, что люди грешат по своему неведению. Если бы они знали истину, то не грешили бы. А православный человек знает, что есть первородный грех и даже тогда, когда он очищается в крещении, то все равно имеет склонность ко греху. Соответственно, православное дело не верить: своему сердцу, чувству, видению, ощущению, убеждению и, тем более, своим теориям.  

Некоторые рассуждают: «Я вот уже двадцать лет хожу в церковь, правильно служу Богу, значит я Его знаю». Он начинает привыкать к такой мысли и ему становится неинтересно. Такой человек начинает скучать в храме. Хлопнет дверь – он оборачивается и смотрит туда. А что тут особенного? Разве мы никогда не слышали, как двери хлопают? Но ему заняться то больше нечем, ведь он все знает.  

Нам нужно возболезновать сердцем о своей слепоте. От наших мыслей о Боге, нужно обратиться к Самому Богу. От мнения, что мы угождаем Ему, нужно вернуться к Самому Господу. Нам нужно жить. Но это возможно только тогда, как сегодня говорилось в чтении «Апостол», что «наша смерть – для вас жизнь». Или: «Для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение».  

Если пшеничное зерно, упав на землю не умрет, то останется одно. А если умрет, то принесет много плода. Там, где труп – соберутся орлы. Поэтому нельзя по-христиански жить, нужно по-христиански умирать (1 Кор. 15, 31). Умирать для: самомнения, самоволия, самооправдания. Ибо от них все страсти и в этом вся тактика и стратегия дьявола. 

Итак — всякому своему чувству и мнению будем ставить вопросительный знак. Будем задаваться живым вопросом: «Господи, как мне поступать?» И если не имеем извещения от Бога, то нужно идти спрашивать. В семье – к родителям, в школе – к учителям, на работе – к руководителям, в армии – к командирам, в церкви – к священникам. Потому что Бог, если захочет руководить каким-то воинским коллективом, будет делать это через командира, а в школе через учителя, в церкви — через священника. Это не значит, что если командир споткнулся, то все погибают. Нет. Бог не оставляет людей. Но естественный и обыкновенный процесс – это когда приходит ответ через: учителя, родителя, руководителя.  

И как бы нам не хотелось или было больно подчиняться руководителям, то нужно помнить, что это и есть тот крест и мученичество, которые мы имеем сейчас взамен тех мучений, которые терпели христиане первые триста лет. Все они были мучениками и даже специально крестились, чтобы потом мучиться (а мы все хотим, чтобы нам сопутствовала удача: в учебе, здоровье, благополучии, от чего их и не имеем). 

Ибо сказано: «Ищите, прежде всего, Царствия Небесного и все остальное да приложится вам». На этом пути да укрепит нас Господь молитвами Святых и оградит силой Честного Животворящего Креста Господня. Аминь.